Вопрос: 2020-21-й годы были временем потрясений, причем как для российского рынка электротехники, так и для экономики в целом. В прошлом году многие эксперты рынка говорили об усилении конкуренции между производителями в новом витке развития импортозамещения. Как вы считаете, как обстоят дела в отрасли на сегодняшний день?
Ответ: Уже прошло то время, когда все считали, что это потрясения, это апрель-май прошлого года, считалось, что потрясение. Сейчас мы чувствуем, что всё встало на прошлые рельсы. Многие вещи мы пересмотрели, изменили, но нельзя назвать это потрясением, где-то просто ускорился процесс. Что касается конкуренции, ничего не изменилось, конкуренция усиливалась и в 2019-м году, и в 2020-м, этот процесс с нашей точки зрения пойдёт. Другой вопрос, что по мере того, как то, что называется импортозамещением, было государственной задачей с точки зрения независимости технологической, технической, это всё государство начало «вести». А потом в Суэцком канале кто-то застрял, а потом фрахт подорожал, всё идёт к тому, что теперь это ещё носит экономический характер, это всё с нашей точки зрения захлестнет и ощущение, и мировоззрение и заказчиков, и коммерческих людей. Для того, чтобы всё больше и больше опираться на отечественное производство, сюда инвестировать, много делать здесь, чтобы не зависеть от этих внешних факторов.
Вопрос: Как повлияло развитие импортозамещения на российских производителей? Изменение процедуры госзакупок сделало программу прозрачнее?
Ответ: К сожалению, нет, пока нет. В этом я глубоко уверен потому, что всё-таки государственная машина, как динамо-машина, долго раскручивается, но потом трудно остановить Мы видим последовательные шаги в нормотворчестве, которые инициирует Минпромторг, начиная с федерального закона в августе 2000-го года, который ввёл так называемое квотирование при закупках по 44-му и 223-му. Потом постановление Правительства, которое установило процент этого квотирования для всех компаний, которые подчиняются этим двум федеральным законам. Вчера вышло постановление Правительства, которое урегулирует уже в системе ЕГАИС, в системе государственных закупок и в системе государственной отчётности правила, достаточно жесткие поля, как это бывает в IT-системе, без заполнения которых отчётность не сдашь. Теперь компании будут отчитываться по тем кодам, которые в квотирование попали, а автоматический выключатель, предохранитель, низковольтная коммутационная техника, трансформаторные подстанции, НВО, весь ассортимент, который является ассортиментом выставки Электро, в эти квотирования попал. Появится механизм контроля, который будет обязан каждый менеджмент каждой государственной компании с 1-го октября заполнять, без этого у него не получится сдать эту отчётность. Поэтому это такой следующий шаг, который сделает тогда уже, наверное, систему прозрачной, подконтрольной.
Вопрос: Какие результаты показала программа импортозамещения, что положительного от неё получили производители оборудования, что получили клиенты, компании, которые используют российское оборудование?
Ответ: За всех сказать не могу, могу сказать за нас. Мы во многом сейчас сделали две вещи. Первое – мы получили очень сильно маркетинговую поддержку. Мы более производственно ориентированная компания, при наших скромных бюджетах по сравнению с нашими, как говорит наш глава государства, иностранными партнёрами, мы с бюджетами их не можем соревноваться, но с точки зрения маркетинговой поддержки, когда любая компания и любой кабинет, в который мы заходим, не может игнорировать слово «импортозамещение», хотя бы официально. Это нам помогло продвигать свою продукцию. Дальше, к чему мы собственно говоря и готовы, дальше конкуренцию никто не отменял. С точки зрения технических качеств, коммерческих условий, надежности, здесь наоборот к нам ещё более щепетильное отношение. Это же мировой производитель, мы его не проверяем, а вас будем проверять. Это не совсем справедливо с нашей точки зрения потому, что, если есть проблемы, то они в большой компании большие, а в маленькой маленькие, но пока так. В принципе, мы считаем, что ситуация помогла пока с точки зрения маркетинга. Как только регуляторика заработает достаточно жёстко, тогда мы ещё получим эффект взрывной с точки зрения формирования выполнения требований по квотированию.
Вопрос: Верите ли вы в импортозамещение 2.0 и как программа работает сейчас?
Ответ: Если бы я не верил, я бы не говорил. Со многими коллегами, с которыми мы общаемся, мне приводят 2014-15-й года, там тоже говорили, а воз и ныне там. В настоящий момент я вижу последовательные шаги, во-вторых, надо признать, что наше государство существенно продвинулось в цифровизации контроля всех государственных процессов, даже с 2015-го года. Я пример такой привожу. Научилось же государство делать прослеживаемость НДС по тысячам сделок на один и тот же товар, государство сейчас учится маркировку и прослеживаемость товаров делать, не будет прослеживаемости – не возместим НДС. Появились IT-инструменты, которые позволяют регуляторику сделать реальным механизмом. В этот смысле Минпромторг, Минэкономразвития пошло именно по этому пути с точки зрения квотирования. Программа бездушная, она будет требовать это выполнение. Поэтому я более, чем верю, у меня есть формальное доказательство и понимание, что это заработает.
Вопрос: Что ещё на ваш взгляд необходимо для более успешного развития российского производства низковольтного оборудования?
Ответ: Наверное, три вещи. Первая вещь – будет звучать это, но всё-таки какая-то доля патриотизма. Я всегда рассказываю историю, когда мы общались с нашим несостоявшимся партнёром в Словении и спрашивали: “Как ты держишь 50% рынка электроустановки в Словении?” Он говорил: “Ярослав, каждый собственник магазина, у нас тут их немного, около ста, знает, что я же работаю в Словении, у меня работают словенцы, и они знают, что, если мы будем покупать или точки розничные, будут выставлять только международные бренды, не всегда даже сделанные в Европе, а сделанные в Китае, то словенцы останутся без работы. Поэтому, как это ни странно, всё-таки нужно чуть-чуть патриотизма, а не только бизнес, как у нас 20 лет назад, ничего личного, кроме бизнеса и всё остальное”. Поэтому в этой части всё-таки нужно потому, что мы в этой стране живём, в этой стране наши дети собираются жить, мне кажется, это тоже аргумент. Второе – понятное дело, что нам нужна инфраструктура спроса, достаточная для того, чтобы получить экономию на масштабах. Мы всё сделали с точки зрения импортозамещения там, где позволяли масштабы, но там, где масштабы не позволяют, это невозможно. Поэтому, если спрос увеличится в 2-3 раза, совсем другой уровень подходов и к автоматизации, и к локализации деталей у нас будет потому, что тогда можно будет использовать другие технологии. И тогда третья составляющая, что очень непросто. Нам нужны будут уже поддерживающие инфраструктурные вещи. У нас есть несколько пружин, проволок, которые в России перестали производить 20 лет назад. Хоть мы её крутим здесь, в Курске, но везём мы её из Европы потому, что наши объёмы такие, что нашим металлургам сортамент такой стали и такой проволоки делать бессмысленно. Мы не можем это развивать потому, что у нас такого спроса на продукцию нет. Этот круг если закрутится, то дальше нам нужно будет, чтобы сырьевые и комплектующие, которые производятся в России, тоже развивались под нас. Они будут развиваться, если мы сгенерим спрос, а мы сгенерим спрос, когда у нас сгенерят спрос, достаточный для того, чтобы это всё заработало.
Вопрос: Что ждёт российских производителей в 2021-22-м годах по вашему мнению?
Ответ: Мне кажется, что ничего сверхъестественного не ждёт российских производителей, будет большая конкуренция, будут, наверное, пока ещё нам неизвестные какие-то потери на рынке. Потому, что, если где-то потеря происходила, сейчас если кому-то плохо, мы ещё и не знаем этого, где-то на финансовых подушках, а где-то на займах прошли, теперь заработаем ли мы или не заработаем. Поэтому будут, наверное, какие-то потери среди игроков на рынке российских, но однозначно будут и новые какие-то заявления на рынке. Последнее наше заявление – строительство в союзе с ДКС. Это движение к тому, что один российский производитель с другим российским производителем объединяет свои технологические, прежде всего интеллектуальные ресурсы для того, чтобы принимать решения как вместе, союзом действовать на этом рынке, конкурировать с другими игроками. Это, наверное, тоже определённый тренд, который отрасль ожидает потому, что без укрепления, без объединения сил иногда с неравными себе противниками бороться практически невозможно. Это тоже будет тренд следующих лет.
Вопрос: Какие тренды мирового и российского электротехнического рынка вы могли бы отметить? Как вы думаете, какие из них имеют перспективы реального развития?
Ответ: Модное такое слово есть. Квалифицированно я могу сказать только за низковольтную коммутационную аппаратуру. Там будет происходить первый тренд, не очень для нас приятный, так называемая коммодизация, когда продукты будут у всех примерно одинаковые, технические параметры примерно одинаковые, это всё будет приводить к тому, что это будет рынок цены. Это тренд очевидный, поэтому все, кто способен, пытаются от этой коммодитизации уйти и создать новый рынок, рынок умного дома, рынок цифровизации. При этом не цифровизация на уровне Россети или ещё где-то, там на самом деле не так плохо всё, но попытается сформировать спрос на частную цифровизацию, начиная от ЖКХ, подъездов, ТСЖ, заканчивая собственной квартирой. Все туда движутся, пока, насколько я понимаю, это всё условный венчур, но, если покупательская способность сможет это поддержать, наверное, тренд на цифровизацию в этой части будет очевиден.
Портал МаркетЭлектро
Август 2021
